Глава 7

Свой среди чужих

(Быть или не быть евреем, вот в чем вопрос)

Иди в Ниневию

В Судный день евреи всего мира читают книгу пророка Ионы. История этого пророка в аллегорической форме выражает всю сложность и неоднозначность отношения нашего народа к его исторической и духовной миссии.

Пророкам и в самом деле вряд ли можно позавидовать. Никто не любит посланца, несущего дурные вести. «Нет пророка в своем отечестве», и мало сыщется людей, благодарных пророку за то, что он спас нас от возможных бед и напастей. Тем более если его, как водится, никто не слушал, и на беду случилось именно то, что он предсказывал. За что ж его теперь благодарить? Знал и не предотвратил! Не настоял, не смог донести до нашего сознания…

И все же пророки всегда исполняли свой долг. Их подгонял страх того, что может произойти с их невинными, ни о чем не подозревающими собратьями, и они не могли молчать.

Ионе было поручено идти в ассирийский город Ниневию, расположенный на левом берегу реки Тигр на территории современного Ирака, и предсказать распоясавшимся жителям, что если они не прекратят свои бесчинства (эгоистического, надо полагать, толка), через сорок дней город будет разрушен. Это наше последнее китайское предупреждение.

Иона как мог старался избежать исполнения этой неприятной миссии. Скрыв свое еврейство, он сел на корабль, направлявшийся в Таршиш. Никто сегодня точно не знает, где находился библейский Таршиш, понятно лишь одно – он решил уехать как можно дальше от того места, куда его посылал Творец. Творец, понятное дело, нашел его на корабле и поднял бурю. В прямом смысле этого слова. Когда моряки обнаружили, кто является источником беды, – а Иона, будучи человеком честным, этого и не скрывал, – чтобы спасти корабль, они скрепя сердце были вынуждены бросить его за борт.

Однако погибнуть было бы слишком просто и как-то неинтересно. Иона был проглочен «большой рыбой» и, в итоге, сдался и раскаялся. Рыба выплюнула его на сушу, и он все-таки заявился в Ниневию и «озвучил» порученные ему пророчества. Как ни странно, жители города прислушались к нему, встали на путь исправления, и город остался цел.

Кстати, Ниневия, как сказано, была городом ассирийским, и жили в нем отнюдь не евреи. Таким образом, перед нами классический случай того, как евреи должны нести исправление и постижение Творца другим народам. Должны, но не хотят. И опять же, очень символично, что эта история в назидание читается у евреев в самый важный для них день в году, день, в который даже самые ярые атеисты вспоминают, что они евреи, и надо сходить в синагогу.

Итак, история Ионы есть аллегорическое выражение извечной дилеммы еврейского народа. С одной стороны, мы – избранный народ, призванный показать всему человечеству дорогу к свету и добру. С другой стороны, прекрасно понимая, что идеи взаимного поручительства и единения идут вразрез с человеческим эгоизмом, и слушать нас никто не будет, мы всеми рогами и копытами пытаемся от этой неблагодарной миссии отказаться. Прямо скажем, без особого успеха.

Тянитолкай

С самых древних времен в еврейском народе существовали две тенденции: тенденция к сохранению и строгому соблюдению заветов Авраама и мудрецов и тенденция к их нарушению, или ассимиляции и уподоблению, означающему растворение среди других народов. Свидетельство тому – многочисленные выступления библейских пророков против соблюдения языческих обычаев и браков с язычниками.

Первый удар по существованию еврейского народа как территориально-государственной целостности был нанесен сразу после смерти великого царя Соломона (Шломо). В конце Х в. до н.э. народ разделился на два царства, Израильское и Иудейское, и через два с половиной столетия Израильское царство прекратило свое существование. Десять колен были уведены в ассирийский плен, и об их дальнейшей судьбе нам мало что известно. Через 130 лет после падения Израильского царства пала и Иудея. Навуходоносор сжег и разграбил соломонов Храм, и десятки тысяч евреев были уведены в вавилонский плен. Войны с Ассирией и Вавилоном и крушение Первого Храма положили основу еврейской диаспоры по всему миру. Нет более единого народа на своей земле, зато по всему свету мы находим упоминание о еврейских общинах, в той или иной степени держащихся за идеи Авраама, в той или иной степени поддерживающих связь со своим народом.

Спустя 70 лет после разрушения Первого Храма уже при персидском царе Кире евреи получают возможность вернуться на свою землю, отстроить Храм и продолжить духовное наследие праотцов. Однако на этот призыв откликнулись далеко не все. Согласно библейскому свидетельству, из изгнания вернулись 42 360 человек[184]Пророки, Нехемия, 7:66. Многие предпочли остаться в изгнании. Причем историки не исключают, что к моменту возвращения из вавилонского плена мы должны говорить не только о двух коленах Иуды и Беньямина, как это принято в еврейской традиции, но и о десяти потерянных коленах, частично растворившихся среди местного населения, а частично смешавшихся со своими плененными позже соплеменниками.

Второй Храм просуществовал почти 6 веков и был разрушен римлянами в 70 г. н.э. В эпоху Второго Храма еврейская диаспора продолжала расти и во многих местах даже процветать. Одним из примеров такой процветающей еврейской общины была Александрия Египетская. Город Александрия, что запечатлено в его имени, был основан Александром Македонским в III в. до н.э. и вскоре стал одним из важнейших центров эллинистического мира. Евреи начали селиться в Александрии почти сразу после ее основания. Два из пяти кварталов города были еврейскими, в городе было множество синагог и микв. С одной стороны, евреи пользовались всеми благами греческой цивилизации, были богаты и обладали самоуправлением. Однако с другой – и это характерно – евреи восприняли греческий язык и культуру чересчур близко к сердцу.

Они перевели Танах на греческий, создав знаменитую Септуагинту[*]Септуагинта – перевод на греческий язык всех книг еврейского канона Библии и некоторых апокрифических книг, который лёг в основу христианского Ветхого Завета. Православная церковь до сих пор считает ее канонической («перевод семидесяти толкователей»). Александрийские евреи создали особую эллинистическую субкультуру, в которой учение Авраама было сильно разбавлено греческой философией. Самым знаменитым представителем александрийской общины был Филон Александрийский[*]Филон Александрийский (ок. 25 г. до н.э. – ок. 50 г. н.э.) еврейско-эллинистический философ, пытавшийся совместить еврейский подход и греческую философию. Во многом повлиял на становление раннего христианства.

Важнейшим событием еврейской истории периода Второго Храма является восстание Маккавеев (Хасмонеев). Восстание началось как реакция на зверства сирийского тирана Антиоха IV Эпифана, который не ограничился физическим насилием и убийствами, а ранил еврейский народ в самое сердце, начав гонения на еврейскую религию. Насильственное насаждение ненавистного евреям язычества достигло апогея, когда в Иерусалимском Храме стали приносить жертвы Зевсу Олимпийскому.

Восстание длилось 27 лет и закончилось воцарением династии Хасмонеев и восстановлением иудаизма. Много кровопролитных сражений произошло за это время. Гибли вожди повстанцев, сменялись внешние враги. Однако главный враг был внутренний, и истинная причина борьбы была в нарушении единства народа и отходе его части от основополагающих духовных принципов. Эллинизация, или духовная ассимиляция, работала мягко, не вызывая сопротивление со стороны постоянно растущего эгоизма, и разъедала душу изнутри. Знаменитый историк С.М.Дубнов[*]Семён Маркович Дубнов (1860 – 1941) выдающийся российский еврейский историк и общественный деятель, автор монументальных трудов по истории мирового и российского еврейства. Погиб в рижском гетто пишет: «Известной части еврейской молодежи не могла не нравиться открытая и веселая жизнь греков, их публичные игры, театры и зрелища, физические упражнения и состязания… Многим хотелось, чтобы замкнутая домашняя жизнь уступила место вольной и открытой жизни улицы, чтобы… светские развлечения заняли место наряду с религиозными церемониями… С первого взгляда это стремление внести разнообразие в еврейскую жизнь могло казаться… безвредным. Но на деле оказалось иначе. Эллинисты… начинали с заимствования невинных греческих игр и развлечений, а кончали тем, что утрачивали значительную часть своих нравственных добродетелей и религиозных традиций»[185]С. М. Дубнов. Всеобщая история евреев, кн. 1,С.-Петербург,1910,стр.297.

Раскол народа и его отход от своей духовной миссии в тот момент удалось перебороть и предотвратить. Однако наметившиеся тенденции продолжали развиваться. Прошло немногим более 200 лет, и вновь единство народа было нарушено. Раскол на партии и фракции и замена братской любви на беспричинную ненависть привели к духовному падению, и в итоге к крушению Второго Храма и изгнанию. Дальнейшая двухтысячелетняя история народа в изгнании есть история двух упомянутых линий: наших попыток смешаться, ассимилироваться и уйти от исполнения своей духовной задачи – с одной стороны, и нашего возврата к себе и стоически-героического удержания в рамках нашей духовной задачи и исторической судьбы – с другой. В чем нам всегда неизменно помогали наши любвеобильные соседи-антисемиты. Расширительно понимая конкретные исторические реалии, можно сказать, что еврейский народ колебался между гетто и ассимиляцией.

Этот колебательный процесс сопровождался тем, что в разных странах евреев то призывали и встречали с распростертыми объятьями, то с позором изгоняли, чтобы снова пригласить, а потом снова изгнать уже окончательно и бесповоротно. Часто этот процесс не имеет удовлетворительного рационального объяснения, но можно попытаться проследить зависимость этого процесса от уровня единства народа, от того, насколько верны остаются евреи своей изначальной духовной миссии нести свет другим народам.

Неудивительно, что этой тенденции сохранения единства и верности духовной идее противостояли многочисленные попытки заставить евреев перейти в христианство или мусульманство. Зато антисемитизм не давал нам забыть свою национальную и духовную принадлежность, и нигде и никогда евреи не поддались полной ассимиляции и исчезновению как народ, или духовная общность.

Под этим углом зрения мы рассмотрим несколько эпизодов из долгой истории еврейского народа после его изгнания из земли Израиля. Не претендуя на доскональное описание событий, постараемся обращать внимание на общие тенденции и исторические параллели, которые способны дать нам пищу для размышлений и служить путеводной звездой в сегодняшних и завтрашних реалиях. Начнем с золотого века еврейства в средневековой Испании.

Испанская баллада: любовь без взаимности

Евреи впервые появились на Иберийском полуострове еще во времена Второго Храма. Последующие полтора тысячелетия жизни в Испании знали взлеты и падения. Тяжело приходилось евреям при вестготах, которые владычествовали здесь вплоть до VIII века. На смену им пришли арабы, при которых еврейские общины расцвели. Наступил первый акт испанского золотого века. Евреи пользовались свободой вероисповедания и обладали судебной автономией. Элиту составляли поэты, писатели, ученые, каббалисты, финансисты и дипломаты. В этот период миру явилась целая плеяда выдающихся личностей, таких как поэт, государственный деятель и законоучитель Шмуэль а-Нагид, поэт и философ Шломо ибн Габироль, знаменитый поэт Йеуда а-Леви, поэт, философ и ученый Авраам ибн Эзра.

Процветание евреев в мусульманской Испании закончилось с приходом в XII в. фанатичных правителей из Северной Африки. Центр еврейской жизни постепенно переместился с юга на север, в христианские королевства, и теперь уже там продолжился второй акт золотого века испанского еврейства. Вначале все шло так же, как и при мусульманах. Еврейские общины процветали, власть нуждалась в евреях, в их финансовых и административных талантах. Теперь уже христианская Испания дарит миру выдающихся законоучителей, писателей и каббалистов. Среди них – знаменитый талмудист, каббалист и ученый Рамбан (Нахманид), комментатор Талмуда и законоучитель Рашба, каббалист Авраам Абуляфия. Появляется даже специальное испанское слово «конвивенция», означающее «счастливое сосуществование христиан, мусульман и евреев». Как пишет один из исследователей, Норман Рот, «истинные масштабы “конвивенции” в средневековой христианской Испании еще не до конца оценены»[186]Норман Рот. Евреи, вестготы и мусульмане в средневековой Испании: кооперация и конфликт, The Netherlands, E.J. Brill, 1994, стр. 2.

Несмотря на то, что евреи жили автономными общинами, они были частью большого общества. Однако уровень интеграции еврейских общин в христианское общество, а также влиятельность и богатство еврейской элиты имели свою обратную сторону. Они служили источником напряженности и потенциальных притязаний как со стороны радикально настроенного христианского духовенства, так и со стороны бедных слоев населения. В конце XIV века эта напряженность раз за разом стала выходить на поверхность, но переломным моментом в судьбе испанского еврейства следует считать погромы 1391 г., волной прокатившиеся по христианским королевствам Арагону и Кастилии. Многие еврейские общины были уничтожены, тысячи людей погибли, однако главным историческим результатом «народного гнева» было массовое обращение евреев в христианство. Разные источники оценивают количество обращенных в результате погромов (их называли «конверсос» или «мараны») от десятков до сотен тысяч человек.

Христиане продолжали оказывать на евреев идеологическое и психологическое давление. В 1413 г. был проведен так называемый «диспут в Тортосе», инициатором которого выступил один из самых рьяных христиан еврейского происхождения Херонимо де Санта Фе (бывший Йеошуа ха-Лорки). Диспут, как и ожидалось, закончился полным триумфом христианской позиции, и за первой, насильственной волной крещений последовала еще одна – добровольная. Крестились богатые люди, крестились представители элиты и интеллигенции, и это не могло не сказываться на психологическом климате еврейских общин.

Говоря о «новых христианах», исследователи из Открытого университета Израиля пишут: «Эта группа не была монолитной… Среди выкрестов были насильственно крещенные, или «мараны», которых во время волнений 1391 г. силком привели к крестильной купели, но достаточно было и принявших новую веру по собственной воле – кто из религиозных и идейных соображений, кто ради повышения социального статуса. Некоторые отошли от еврейской традиции еще до крещения, что облегчило им перемену религии»[187]Йосеф Каплан, Амос Хофман. Евреи и христиане: полемика и взаимовлияние культур, кн. 6, научный руководитель проф. Ора Лимор, изд. Открытого университета Израиля, 2006, стр. 11.

К началу XV века единству еврейского народа в Испании был положен конец. Теперь по соседству с еврейскими общинами (а иногда и вместо них) мы наблюдаем значительные общины «новых христиан», которые, не будучи скованными запретами и ограничениями, распространявшимися на евреев, начали быстро идти в гору. Мараны могли занимать почетные и прибыльные должности и даже – что было не одиночным явлением – преследовать своих бывших собратьев с позиций «правильной веры» и «чистоты крови».

Тем не менее невозможно порвать со своим народом за один день. В особенности если речь идет о духовной общности. В глазах евреев (и часто в своих собственных) вчерашние евреи все еще оставались частью своего народа. Как пишет один из главных авторитетов по истории испанского еврейства Ицхак Бэр[*]Ицхак Фриц Бэр (1888 – 1980) немецкий, позднее израильский историк еврейства. Специалист по еврейству средневековой христианской Испании, профессор Еврейского университета, лауреат премии Израиля, «мараны и евреи были единым народом, связанным общей верой, судьбой и мессианскими упованиями»[188]Ицхак Бэр. История евреев в христианской Испании, издание 2-ое, Тель-Авив, 1959, стр. 464. (иврит). Неудивительно, что со стороны христиан они не вызывали больших симпатий. В итоге получилось, что в результате массовых обращений давление на еврейский народ со стороны христиан не только не ослабло, но даже усилилось. Пыточные камеры и костры инквизиции, которая была учреждена в Испании в 1480 г., были направлены в первую очередь на новообращенных. Были «выявлены» тысячи еретиков, сотни были сожжены заживо. Особое рвение в искоренении ереси проявлял духовник королевы Изабеллы, сам происходивший из семьи маранов, первый великий инквизитор Томас Торквемада. Есть основание считать, что истинной подоплекой деятельности инквизиции была вовсе не декларировавшаяся борьба за чистоту веры, а желание выжить маранов как чуждый элемент из всех социальных сфер христианского общества.

Суды над маранами, обвинения в преступлениях против христианства, преследования и казни непосредственно касались и той части народа, которая сохраняла веру отцов и старалась держаться принципов единства. Христианские власти опасались связей и «дурного влияния» евреев на маранов. Один за другим стали выходить указы об изгнании евреев из городов Испании.

В марте 1492, через три месяца после падения Гранадского эмирата, последнего оплота мусульманства в Испании, «католические монархи» Изабелла Кастильская и Фердинанд Арагонский подписали эдикт об изгнании евреев из своих владений. Как пишет в своей знаменитой 12-томной истории Генрих Грец[*]Генрих Грец (1817 – 1891) выдающийся еврейский историк, автор первого монументального труда по всеобщей истории евреев. «Всеобщая история» Греца оказала определяющее влияние на развитие всей еврейской исторической науки. Ее полный перевод на русский язык был закончен в 1907 г., «испанские евреи должны были оставить страну, с которой они срослись всеми фибрами своего сердца, в которой отцы их покоились в могилах в течение по крайней мере пятнадцати столетий и которая столь много обязана была им своей славой, богатством и образованием»[189]Генрих Грец. История евреев от древнейших времен до настоящего, Одесса, 1907, т. 9, стр. 278.

Кое-как распродав свое имущество, десятки тысяч евреев (называют цифру до 300 тысяч) покинули некогда гостеприимную для них землю. Так закончилась эта славная страница сосуществования двух народов. Евреи в очередной, но далеко не последний раз не смогли явиться «светочем для других народов». Внутренняя сила, оберегающая народ, живущий по законам единства и братской любви, не могла его больше защищать.

У этой истории есть любопытный полулегендарный постскриптум. Известно, что приближенные к королевской чете дон Ицхак Абраванель[*]Ицхак бен Йеуда Абраванель (Абарбанель, 1437 – 1508) знаменитый государственный деятель, философ и комментатор и дон Авраам Сениор пытались повернуть колесо истории вспять, предлагая Фердинанду и Изабелле баснословный выкуп. Договор уже был почти подписан, но выскочивший из-за трона, как черт из табакерки, великий инквизитор, потрясая распятием и вспоминая Иуду и его тридцать серебреников, вновь ожесточил сердце Фердинанда. А Изабелла, процитировав библейский стих: «Сердце царя – в руке Господа, как потоки вод: куда захочет, Он направляет его», – добавила: «Неужели вы думаете, что то, что выпало на вашу долю, исходит от нас? Господь вложил это в сердце короля!»[190]Джейкоб Рэйдер Маркус. Еврей в средневековом мире: антология, 315 – 1791, Hebrew Union College Press, 1999, стр. 60 – 61 (англ.). То есть, переводя на современный язык, Изабелла сказала: «Наше решение не поддается рациональному объяснению, и мы сами не знаем, почему мы так делаем».

Показательно, что из двух просителей за еврейский народ блестящий финансист, философ и комментатор Библии и Талмуда дон Ицхак Абраванель разделил судьбы своего народа и ушел в изгнание (хотя король готов был лично для него сделать исключение). 80-летний главный раввин Кастилии и откупщик налогов дон Авраам Сениор торжественно крестился вместе со всей семьей. Дон Авраам был личностью заметной. В частности, именно благодаря его усилиям состоялся брак Фердинанда и Изабеллы, вопреки всем ожиданиям принесший столько горя его народу. Будучи королевским казначеем, дон Авраам финансировал экспедицию Христофора Колумба. Крестившись, он принял новую фамилию Коронель, причем его крестными была королевская чета и кардинал. Впоследствии его потомки занимали ряд высоких государственных должностей. Спустя некоторое время часть Коронелей бежала из Испании и вернулась в лоно иудаизма.

Несмотря на то, что единство народа было нарушено, и многие его сыны забыли заветы Авраама и свое предназначение, из Испании вышел народ. По разным оценкам страну покинуло от 100 тысяч до полумиллиона человек. Они рассеялись по разным странам, и сегодня, когда испанское правительство объявило о том, что оно отменяет позорный эдикт об изгнании евреев, по оценкам ученых, на возвращение испанского подданства может претендовать до трех миллионов человек.

Оглядываясь на причины испанской трагедии, мы ясно видим, что они не носят ни экономического, ни даже религиозного характера. По поводу экономики известно высказывание турецкого султана Баязида II[*]Баязид II (1447—1512) восьмой султан Османской империи. Вел непрерывные войны с соседями, расширившие и укрепившие границы империи. Отрекся от престола в пользу своего младшего сына Селима. Благосклонно отнесся к массовой иммиграции евреев после их изгнания с Пиренейского полуострова, принявшего значительную часть еврейских беженцев. Он высказался предельно четко: «Вы считаете Фернандо [т.е. Фердинанда] умным королем; однако он разорил собственную страну и обогатил нашу!»[191]Генрих Грец. История евреев от древнейших времен до настоящего, Одесса, 1907, т. 9, стр. 285.

Что касается религиозных мотивов, которые принято считать основной причиной изгнания евреев, гораздо большую опасность для христианства представляли «новые христиане». Христиане старались обратить в свою веру как можно больше евреев и мусульман, создавая таким образом «пятую колонну», с которой инквизиция успешно боролась последующие 300 лет. Евреи же никого в свою веру не обращали. Их проблема лежала совсем в другой сфере. Вот как выглядит рецепт лечения этой проблемы, описанный в книге Зоар (которая, к слову сказать, тоже появилась на свет после тысячелетнего сокрытия именно в средневековой Испании – но не смогла изменить ситуацию): «И когда они в едином сердце и едином желании… не будет для них невозможного во всём, что задумают они сделать, и никто не сумеет остановить деяний их»[192]Книга Зоар с комментарием Сулам, гл. Ноах, п. 385.

Итак, нарушение единства привело к нарушению выполнения нашей основной функции: мы перестали нести свет народам. А без этого даже за деньги, даже за очень большие деньги, даже за баснословно большие деньги – мы стали для них невыносимы и н-е н-у-ж-н-ы!